«Предложили выход: идти на войну, и вручили повестку»
41-летний Артём Базганов заключил контракт с минобороны в октябре 2023 года.
За несколько месяцев до этого суд вынес постановление: Базганов должен выплатить своей взрослой дочери алименты за все 17 лет её жизни — больше 200 тысяч рублей. Жена Базганова, 34-летняя Наталья говорит, что о существовании дочери он не знал и хотел даже сделать тест ДНК, чтобы доказать, что это не его ребёнок. Но тест стоил 30 тысяч рублей, а денег у Базганова не было.
Судебные приставы стали списывать с карты Базганова зарплату — он работал водителем, а жена Наталья продавщицей. По её словам, семейный доход составлял около 40 тысяч рублей в месяц.
Тогда Базганов просто уволился с работы и перестал пополнять карту. Деньги с неё списывать перестали, но долг по алиментам никуда не делся. За неуплату на Базганова могли завести уголовное дело. По словам жены, судебные приставы предложили выход: идти на войну, и вручили повестку. «В военкомате ему сказали: „Ну, раз дали повестку — подписывай контракт“. Я ещё удивилась — почему? И он подписал. У нас не было права выбора», — говорит Наталья.
В апреле 2024 года Госдума отменила отсрочку от мобилизации для отцов троих и более детей, если у них есть задолженность по алиментам хотя бы на одного ребенка. Депутат Виталий Милонов тогда заявил, что это не наказание для неплательщиков, а «мера поддержки» — возможность заработать денег и стать уважаемым членом общества. При этом, закон хоть и снимает отсрочку с многодетных отцов-неплательщиков, но не заставляет их идти на фронт.
Кроме 17-летней дочери, которой Базганов должен 200 тысяч, у него есть сын от первого брака, которому он никогда не отказывался платить алименты. Третий ребёнок — от нынешней жены Натальи. Они познакомились в 2018 году, но в 2023 году уже были в разводе, «потому что ссорились». Снова заключили официальный брак перед отъездом Артёма на фронт.
«Если бы я понимала, что всё так вот обернётся, да я бы лучше четвёртый кредит взяла, — плачет Наталья. — Я боялась, что его посадят, если он откажется идти на СВО, но всё равно пыталась его отговорить. А он отвечал — я что, дурак, что ли?»
«Мне разрешили прикоснуться к нему»
Артём Базганов ушёл на войну 19 октября 2023 года. Служил в Луганске и Донецке. Там он тоже водил грузовик, доставлял в окопы провизию и боеприпасы. Перевозил, в том числе, погибших и раненых.
В июле Базганова ранило, осколком повредило ногу и руку. Однако в госпитале он не лежал, сам обрабатывал раны. Жене объяснял, что людей на передовой не хватает и «работать некому».
«В медсанчасти ему выдали справку, что у него ранение, — говорит Базганова. — Но он даже выплат не получил. Его командир просто не подал документы на выплату, сказал — некогда».
После подписания контракта с минобороны Базгановы в деньгах стали нуждаться гораздо меньше. Новая «работа» кормильца семьи оплачивалась хорошо — около 200 тысяч рублей ежемесячно, выплаты приходили вовремя. Все деньги Наталья забирала и откладывала на свой счёт — копила. Если мужу что- то было нужно, он звонил ей и она переводила необходимую ему сумму: на ремонт машины, одежду или продукты. Домой за это время купила быка, бензокосу, зернодробилку, одежду. Так продолжалось почти год.
В конце августа 2024-го подразделение, в котором воевал Базганов, перебросили в Курскую область. А 9 сентября в его машину прилетел украинский дрон. Нашли рядового только 10 сентября: он ждал помощи почти сутки, оставаясь в сознании.
Наталья говорит: ещё 9 сентября почувствовала неладное. В этот день от мужа пришла одна смс — «Я тебя люблю».
«Он мне постоянно писал, — говорит она, — много раз за день. А тут потерялся. И хотя он мне до этого говорил — „если потеряюсь, не ищи, сам напишу“, я не выдержала — позвонила в его воинскую часть в Улан-Удэ».
В воинской части № 32364 ей ответили, что Артём Базганов действительно числится в их рядах и у него всё хорошо. Посоветовали звонить на горячую линию. Когда Наталья дозвонилась, раненный и обожжённый Базганов уже находился в больнице Курска.
Оттуда его отправили в Москву, в госпиталь имени Вишневского. Здесь ему сразу ампутировали обе ноги. У него также были обожжены лёгкие, тяжело травмирована голова, а в одном глазу застрял осколок.
Наталья купила билет и прилетела в Москву. «Я увидела его таким 20 сентября, — вспоминает Наталья. — Мне разрешили побыть с ним в реанимации пять минут, прикоснуться к нему. Он был в искусственной коме, но жив. И я думала, да пусть хоть такой будет, лишь бы живой». Базганов умер уже на следующий день.
«2,645 рублей за „груз 200“ на борту»
После его смерти жена снова позвонила в воинскую часть и попросила доставить тело домой — в Усть-Илимск.
«А в ответ услышала — „вам вообще это зачем?“, — говорит Базганова. — Я накричала на них, что они безалаберно подходят к своей работе. Ведут себя так, словно впервые такое происходит. Они ведь даже не знали, что с моим мужем, пока я сама это не выяснила».
В конце концов, в военной части пообещали отправить сопровождающего, а Базганова поехала домой, чтобы успеть организовать похороны. Поездка в Москву обошлась ей в 100 тысяч рублей, ещё в 130 тысяч — сами похороны.
Дома Базганова была 25 сентября. Тело Артёма привезли пассажирским самолётом в грузовом отсеке в Братск 28 сентября. Сопровождающий — 20-летний солдат-срочник из Улан-Удэ рассказал, что ему оплатили только перелёт. За проживание в столице, питание он платил самостоятельно. В какую сумму это обошлось он не сказал, взял с Натальи 2,645 рублей. Такую сумму по чеку он оплатил за «груз 200» на борту пассажирского самолёта.
Из Братска до Усть-Илимска тело покойного перевезли сотрудники ритуального усть-илимского агентства «Харон», за доставку взяли около 20 тысяч рублей. Похоронили Артёма Базганова 29 сентября. Посмертно вручили орден Мужества.
«Больше всего меня поражает, что никто не хотел ехать за телом, — удивляется Наталья. — Только этот молодой солдатик и вызвался. Когда он мне сказал, что ему за всё пришлось платить самому, я чуть в обморок не упала».
Наталья говорит, что и на войну её мужа собирали за свой счёт. Спальник, рюкзаки, горелка с газом, фонарики, тактические перчатки и очки, лекарства, футболки, трико, трусы и носки обошлись в 70 тысяч рублей.
В отпуск Артём не приезжал, но знакомые Натальи, чьи мужья и сыновья сейчас также на фронте, жаловались, что в отпуск они тоже ездят за свой счёт.
«Слов нет, как безответственно работает наше министерство обороны. Получается, мы сами платим за всё! Не только за то, чтобы наши мужчины ушли на войну, но и за то, чтобы привезти их тела в гробах,» — это единственное, из-за чего сердится Наталья. Её не возмущает, что государство отправило её мужа убивать людей на войну.
«Каменная статуя с его лицом»
Удалось ли погасить задолженность мужа по алиментам старшей дочери, Наталья Базганова не знает. Эти деньги должны были автоматически списывать с карты в пользу девушки.
Ещё в госпитале Наталья написала заявление, чтобы с трупа мужа взяли биоматериал для анализа ДНК. Она также наняла юриста: хочет доказать, что Базганов не был отцом девушки и отсудить у неё выплаченные деньги. «Чтобы, как говорится, закончить его земные дела», — говорит Наталья.
Своему пятилетнему сыну Вячеславу, который был очень привязан к отцу, она рассказывает, что его «папа — герой». «Он заступился за нас с тобой, защищал нас», — объясняет Базганова сыну смерть отца и его похороны.
«Гробовые» Наталья ещё не получила — оформляет документы. На выплаты, кроме Натальи, претендует мать Артёма и двое его сыновей. Наталья хочет купить на эти деньги дом, а мать — квартиру. Примерно миллион Наталья планирует потратить на памятник для мужа. Она говорит, её соседка делала памятник своему мужу, он обошёлся в 500 тысяч. Но тот памятник был попроще, из обычных плит. А Наталья хочет, чтобы на могиле Артёма стояла каменная статуя с его лицом. Потому что покойный был «очень хороший муж и очень замечательный отец,» — добавляет Базганова.
У самой Натальи, кроме сына от Артёма, есть ещё две дочери от первого брака — 11 и 13 лет. Их отец, поясняет она, тоже живёт в Усть-Илимске. Он нигде не работает и алименты на детей не платит. На войну не собирается, «потому что большой эгоист», как считает Наталья.
«А зачем ему свою жизнь терять? — говорит она. — Он на войну не пойдёт, он себя очень любит».