«Повесим всё на тебя»: как сотрудники МЧС искали виновных
6 мая 2022 года в лесу возле фермы семьи Мухаметдиновых начался пожар. Мансура Мухаметдинова — 74-летнего пенсионера — и его сына Руслана, которые занимались крестьянско-фермерским хозяйством в Боханском районе Иркутской области, на месте не было — оба находились дома в Иркутске.
В тот день на заимке было два человека — пастух и доярка. Они же и сообщили Руслану про пожар — он сразу же вызвал пожарных. Руслан испугался, что пока пожарные едут, огонь успеет дойти до его фермы, поэтому позвонил 50-летнему Ивану Соловьёву — мужчина иногда подрабатывал у Мухаметдиновых, и попросил приехать.
Соловьёв живет в деревне Харатирген — в нескольких километрах от фермы. Он с приятелем сразу поехал помогать доярке и пастуху тушить огонь. Вместе они пытались тушить деревья водой, а тлеющую траву отбивать палками и ветками. Пожар был верховой (горели верхушки деревьев) и низовой (горела лесная подстилка, которую сложно потушить водой). По словам Соловьёева, через час на место приехали сотрудники МЧС, а Соловьёв с приятелем уехал. Через несколько недель оба мужчины получили штраф за незаконное нахождение в лесу в пожароопасный период.
Потушить пожар удалось к полуночи. По словам доярки Натальи Шишкиной, как только сотрудники МЧС справились с огнём, один из них подошел к ней и сказал брать вину на себя, мол, по неосторожности кинула бычок в траву, и лес загорелся. Шишкина отказалась — на ферме всё было строго: «Мухаметдиновы запрещают курить на улице и в сарайках. Делать это можно только в специальном закутке возле домика для рабочих — там стоят металлические банки для окурков».
После этого Шишкину увезли в посёлок Бохан недалеко от фермы, где сотрудники МЧС допрашивали её несколько часов. Шишкина рассказала, что её вызывали на допросы шесть раз с 6 по 10 мая и каждый раз угрожали, что «повесят всё на неё». По её словам, иногда после допросов ей приходилось добираться из Бохана до фермы пешком — это около шести километров.
Сотрудники МЧС спрашивали её, кто ещё был в лесу за последнее время. Шишкина вспомнила, что в конце марта Мансур Мухаметдинов ходил в лес, чтобы сжечь труп собаки в яме, в пятидесяти метрах от фермы. Но в это время, по его словам, в лесу ещё лежал снег и пожара произойти не могло, — это подтверждает и Шишкина.
— А ещё у нас в фермерском доме окно выходит на эту яму, — говорит Мансур. — И если бы в ней что-то постоянно горело, то весь дом был бы в дыму.
«Наша земля, что хотим, то и делаем»: противостояние Мухаметдиновых и чёрных лесорубов
На заимке семейство Мухаметдиновых проживало к моменту последнего пожара уже девять лет. За это время они пережили не один пожар. У Руслана — младшего из трех сыновей Мансура — был колбасный павильон в Иркутске. Но в 2008 году ударил кризис и мужчина стал думать о собственной ферме. «Мы подумали, что люди будут пить молоко всегда. Ты себе что-то не купишь, если денег мало, но ребенку в молоке никогда не откажешь», — вспоминает жена Руслана Юлия.
В 2014 году сын Мансура арендовал заимку — небольшую поляну, окруженную хвойным лесом, в Боханском районе, в 200 километрах от Иркутска. Сначала мужчине с фермой помогал старший брат, потом родители Мансур и Анфиса. Приезжала и жена Юлия с детьми, но чаще она находилась дома в Иркутске. А когда ферма стала приносить доход, Мухаметдиновы купили новый скот и наняли сотрудников — пастухов и доярок, а сами приезжали на ферму периодически — проверять, как идут дела. К 2022 году на ферме уже было 80 голов — 40 бычков и 40 тёлок.
Через несколько месяцев после переезда на заимку в 2014 году, Руслан проснулся от резких звуков электрической цепной пилы. Он выбежал из дома и увидел — неизвестные мужчины валят лес, а деревья падают прямо на поле, которое семья Мухаметдиновых восстанавливала для осеннего сенокоса.
— Мужики, а вы с чего это тут деревья рубите? — Руслан думал, что, возможно, они просто что-то перепутали.
— Это наша земля, что хотим, то и делаем.
Так Руслан познакомился с чёрными лесорубами. К звуку электрической пилы за несколько месяцев привыкло всё семейство Мухаметдиновых. Юлия рассказывает, что браконьеры вытаскивали срубленные деревья на их сенокосные поля, чем нарушали травяной покров: «Мы каждую травинку удобряли, чтобы потом было чем скот кормить, а они своими лесовозами всё портили».
Руслан считал, что такие вопросы надо решать по закону, через силовые структуры. Поэтому, как только он слышал, что кто-то пилит лес, сразу же звонил в местную полицию.
«Пока полиция ехала, лесорубы исчезали, потому что рука руку моет», — говорит мать Руслана Анфиса. Местный житель Константин (имя изменено по просьбе героя) тоже считает, что «здесь всё крышуют сотрудники полиции и очень хорошие деньги за это получают. Если проверка какая едет, полицейские предупреждают браконьеров, и те сразу уезжают». Ближайшая от леса пилорама находится в 10 минутах езды — в деревне Харатирген.
По словам Мансура и Анфисы Мухаметдиновых, браконьерам не нравилось, что их семья борется с незаконной вырубкой леса. Один раз лесорубы пришли на ферму поговорить с Русланом. Дошло до угроз — один из мужчин даже достал нож, но никто не пострадал. После этого инцидента Руслан стал звонить в полицию Иркутска. Его мать Анфиса рассказывает, что иркутские полицейские честнее — не задействованы в махинациях местных лесорубов, поэтому после обращения к ним происходили изменения — некоторых браконьеров ловили и выписывали штрафы.
— Зуб, конечно, на нас точили почти все местные, — говорит Юлия. — Кто-то рубит, кто-то этот лес покупает, а кто-то просто получает деньги за то, что не вмешивается. А тут приехали какие-то городские и борются с незаконной вырубкой.
Летом 2016 года, по словам Анфисы, к доярке с их фермы приехал младший сын и сказал: «Мама, сваливай ты с этой фермы, их скоро сожгут».
В начале сентября Мухаметдиновы скосили поле и заготовили стоги с сеном на зиму. А утром 19 сентября слова сына доярки сбылись: семья проснулась от криков пастуха: «Вставайте, пожар!» Заготовленное сено сгорело за несколько минут — скот фермеров остался без корма на зиму. Пришлось брать кредит на покупку сена. В том, что это был намеренный поджог, Мухаметдиновы не сомневаются.
Лес, которого не было: к чему пришёл суд
Спустя четыре дня после последнего пожара, 10 мая на ферму приехал дознаватель МЧС Владимир Яновский — он же тушил лес. Янковский протянул Мансуру документы и сказал, что на пенсионера возбудили уголовное дело о поджоге леса и ему нужно заплатить 200 тысяч штрафа.
— Я вообще-то ни в чём не виноват, — ответил Мансур. — Да и откуда у меня столько денег?
— А что вам 200 тысяч — четыре коровы сдайте и деньги в кармане, — посоветовал дознаватель.
Предварительное расследование проводили сотрудники отдела дознания МЧС — именно они расследуют дела о пожарах. Подобные отделы дознания есть и при других службах — в ГУФСИНе, в службе судебных приставов, в таможенной службе. Сотрудники допрашивают свидетелей и составляют протоколы бесед.
Следующий раз Мансур встретился с Янковским уже на допросе. Дознаватель, по словам мужчины, вежливо разговаривал, а потом дал на подпись протокол беседы: «Я, Мухаметдинов Мансур Галеевич, свою вину полностью признаю. Я признаю, что от моих действий произошёл пожар». Мансур не стал подписывать документ, у него поднялось давление и адвокат Наталья Юдина отвезла его в больницу.
Юдина считает, что обвинение в поджоге построено на показаниях Натальи Шишкиной, которые сотрудники МЧС получили под давлением. Именно после её рассказа они сфокусировали всё внимание на яме, где Мансур сжёг труп собаки.
Яновский же давление на Шишкину отрицает. Согласно заявлению на суде, он ещё во время пожара обратил внимание на углубление возле дороги и понял, что, скорее всего, огонь шёл оттуда. А после этого Шишкина рассказала на допросе про яму.
Наталья Юдина также говорит, что очаг пожара был установлен зоной, а не точкой (яма находилась в очаговой зоне, но сама зона значительно шире и очаг возгорания мог располагаться в любом месте с той же вероятностью, что и в яме). Про версии обвинения, пожар начался из-за длительного тления торфа в яме. Торф сложно потушить водой, при этом он может тлеть не только на поверхности, но и в глубине почвы — из-за чего пожар может возникнуть через три-четыре дня.
29 октября 2023 года адвокат Наталья Юдина была на ферме. Она записала видео и показала яму, в которой Мансур сжёг собаку. Возле нее возвышается хвойное дерево, кора которого немного покрыта копотью. На видеозаписи не видно обугленных или сгоревших растений, вокруг — здоровые хвойные деревья. Стволы некоторых темнее обычного — тоже покрыты копотью.
Ещё сторона обвинения настаивает — огонь шёл от фермы к лесу. При этом увидеть копоть на коре деревьев можно, только если встать лицом к ферме.
Также часть свидетелей заявили — показаний они не давали. Например, на заседании суда водитель «Иркутской базы авиационной и наземной охраны лесов» Сергей Токарев не смог рассказать в суде ни о каких подробностях пожара: «Я просто привёз тракториста, разгрузил и всё». Согласно словам Токарева, дознаватель принёс протокол и спросил, был ли он на пожаре. Токарев ответил положительно. Тогда дознаватель попросил его расписаться в бумаге. Мужчина сделал это, не читая протокола.
Один из коллег Токарева — Игорь Ревенко — на судебном заседании сказал, что протокол, который ему показали на суде, он видел впервые. Более того, по его словам, в документе стояла не его подпись. Другие коллеги Токарева на суде сказали, что потенциальный очаг возгорания не осматривали. Например, Анатолий Попов, бригадир «Иркутской базы авиационной и наземной охраны лесов», заявил, что к яме «не ходил, не смотрел».
26 марта 2024 года суд признал виновным Мансура Мухаметдинова и выписал ему штраф за уничтожение двух лесных насаждений — 1 992 335 рублей. Местное лесничество сделало подсчет ущерба по данным 1989 года — более свежей описи в ведомстве не было. За более чем двадцать лет данные изменились, потому что часть леса, по словам Мухаметдиновых, вырубили браконьеры.
Расстояние между уничтоженными лесными насаждениями можно пройти за три минуты, в них действительно больше нет деревьев — вероятно, их вырубили ещё до возникновения огня. На видеозаписи адвоката Натальи Юдиной видно обугленные пеньки — это свидетельства того, что эти пеньки появились в лесу до пожара.
Сотрудники местной «Рослесозащиты» по просьбе Натальи Юдиной выезжали в лес и тоже зафиксировали следы незаконных рубок, которые были до и после пожара. Теперь, по мнению лесничества и суда, убыток должен возместить пенсионер.
«Облить себя бензином и поджечь у прокуратуры»: как сейчас живут Мухаметдиновы
Наталья Юдина говорит, что подобных ситуаций в её практике раньше не было: «Обычно никого не находят в такой ситуации. Здесь просто сотрудники МЧС надавили на женщину, услышали про яму и зацепились за нее: то есть двух зайцев убили — и „виновного“ нашли, и отомстили Мансуру Галеевичу за лесорубов».
Сразу после 24 февраля сын Мансура Руслан начал продавать имущество фермы — решил её закрыть, потому что собирался добровольцем на войну. По словам жены Руслана Юлии, он смотрел новости и говорил, что не может оставаться в стороне. Руслан уехал на войну в ноябре 2023 года, а с 3 марта числится без вести пропавшим.
Сейчас Юлия живет с детьми в Иркутске и работает воспитательницей в детском садике. Она говорит, что совсем не удивлена происходящему: «После всех ситуаций на ферме я воспринимаю такую несправедливость как норму».
Мансур Мухаметдинов за время судебных разбирательств получил два инфаркта и третью степень инвалидности. За это время он стал, по мнению его жены Анфисы, совсем другим человеком. Она говорит, что у Мансура началась депрессия и ему «по-человечески очень обидно».
— Хочется из дома все ящики [телевизоры] выкинуть, там же не расскажут, как все на самом деле, — говорит Мансур. — Никакой справедливости в этом мире нет. За что я жил, зачем я живу сейчас?
На двоих Мансур и Анфиса получают 44 тысячи рублей — это пенсии и пособие по инвалидности. С августа им будут платить на 12 тысяч меньше — эти деньги будут изымать в счет долга. Адвокат Наталья Юдина готовит апелляционную жалобу и ходатайство об отсрочке исполнения решения в части гражданского иска.
— Я живу 71 год, — говорит жена Мансура Анфиса, — и такой беспредел, как в Боханском районе, я нигде не встречала. Единственное, чего сейчас хочется, это приехать к Боханской прокуратуре, облить себя бензином и поджечь возле прокуратуры! Я всё время думаю про эти два миллиона! Где мы их возьмем?
Изображение на обложке создано с помощью искусственного интеллекта.