Павел родился в Усть-Куте Иркутской области, а несколько лет назад переехал в Красноярск. 4 октября 2022 года ему принесли повестку, и на следующий день его увезли. По словам Аллы, медкомиссии не было, нормально собраться не дали.
«Моего мнения он не спрашивал, — отмечает Алла. — Павлика было невозможно отговорить. Он считал, что должен пойти служить, как мужчина, тем более его прадед — ветеран Великой Отечественной войны. Я ему говорила: „Как ты будешь стрелять? У тебя один глаз — минус 2,75, второй — 1,75“. Он ответил: „Буду один зажмуривать, а вторым целиться“».
Сначала Павла отправили на учения в Юргу Кемеровской области, где он познакомился с мобилизованными из Усть-Кута и старался держаться вместе с ними. Затем часть военных увезли в Бердск Новосибирской области. Он говорил матери, что там собралось около четырёх тысяч человек.
В конце декабря Павла с сослуживцами отправили в самопровозглашённую ДНР. Они проходили службу в составе полка 1439, который находится в подчинении первой Славянской бригады.
«Люди Байкала» писали о том, что мобилизованные из этого полка трижды обращались к президенту Владимиру Путину. Они говорили, что их «считают мясом и ведут на убой», а командиры из ДНР стреляют из автоматов по солдатам за отказ идти в штурмовые подразделения.
Военные расположились в селе под Новоазовском, где их расформировали по заброшенным частным домам. Павел жил с пятнадцатью сослуживцами из Усть-Кута, Киренска, Ангарска и других городов Иркутской области. По словам Аллы, в доме было только два дивана и две кровати, поэтому люди спали на полу. Обеспечения почти не было: одежду, обувь и еду приходилось покупать за свой счёт.
«Они приобретали у местных [жителей] мясо, сами готовили. Кислый суп в алюминиевых банках, который им выдавали, как говорил сын, уже не лез в горло», — рассказывает Алла.
Павлу с другими мобилизованными из полка 1439 обещали, что они будут служить в терробороне, но 22 февраля их на КамАЗах вывезли в село Спартак. 16 февраля сын отправил матери голосовое сообщение: «У нас военники собрали, чтобы поставить печать, к какой части мы прикомандированы. Понаписали всякую чушь, только военники попортили. Пацанёнок был помощником пулемётчика, а написали, что он командир роты. Я пулемётчиком был, а сейчас у меня написано „противотанковый гранатомёт“». Эта запись есть у редакции «Людей Байкала».
Алла говорит, что Павел не рассказывал ей об участии в штурмах, потому что разглашать любую информацию им запретили.
«Он мог по десять дней не выходить на связь, когда были на заданиях, — поясняет Алла. — Последний звонок был мне 28 февраля. В его голосе была какая-то подозрительная бравада. Это я потом поняла, что он прощался».
Штурм был 1 марта, а на следующий день сослуживцы Павла позвонили его матери и сказали, что он якобы погиб, но точно никто не знает, тела не видели. «Я была в ужасе и взмолилась: «Хоть бы вы выжили!» Они: «У нас, тётя Алла, нет, наверное, такой возможности. Командование матом говорит: „Пусть ваши матери слезами захлебнутся, дети подохнут с голоду, а вы будете двухсотыми. Если получите ранение, то считайте, что повезло“».
По словам сослуживцев, всю колонну из пяти БТРов, в одном из которых был «Малыш», подорвали на пути к селу Водяное.
«Парни говорили, что видели в поле тела, которые не забирали с февраля, — вспоминает Алла. — По словам командира, всё делается очень медленно из-за постоянных обстрелов и он не будет рисковать живыми ради убитых. Он сказал, что недавно вытащили двоих погибших: одного опознали по документам, у второго документов не было, „но это не ваш, вашего я знаю“».
Поскольку Павла не нашли и не идентифицировали, он считается без вести пропавшим. Алла обращалась в Минобороны и Красный крест. Там ей подтвердили, что сына нет в списках погибших, раненых или пленных. В конце апреля Алла с мужем сдали ДНК и отправили в военный морг Ростова-на-Дону.
«Ужасно жалко парней, — говорит Алла. — Они оказались между двух огней: ВСУ и командованием первой Славянской бригады, которое парней не считает за людей, а называют пушечным мясом. Защищать объекты, которые отвоевали, — это одно. Но бросать на штурм людей, которые автомат в руках не держали, — это подло. Там ад. Я обещала Павлу держаться и не плакать. Но у меня не получается».
Алла до сих пор надеется, что её сын жив. Она обзванивает командование полка 1439 и федеральные ведомства, но результата нет.
Иллюстрация на обложке: изображение сгенерировано искусственным интеллектом.